"Витя Ак"
"Витя Ак"
дуэт АК-47
У уральского рэпера Вити АК или Виктора Гостюхина нет альтер-эго, про него не пишут журналы и не знает радио (ибо некому не нужен). Несмотря на это, на его единственный московский концерт в середине октября было не попасть даже по спискам — ошалевшая охрана сдерживала толпу человек в триста. Потом пришли еще пятьсот («пятихатка подвалила», как выражается Витя), орали, лезли на сцену. «Я сам ох…ел, как концерт Wu-Tang Clan», — признается он же. Надо сказать, что как раз на концертах Wu-Tang Clan ничего подобного давно уже не происходит. ПРЯМ ОХУЕТЬ МОЖНО,
У Вити специфический, очень узнаваемый голос — резкий и дерзкий, как у Lil Wayne, только с характерными гопническими обертонами, знакомыми каждому, кто провел хотя бы часть детства во дворах любого провинциального города России. Вместо ожидаемого четкого уральского пацана в екатеринбургское кафе, где назначена встреча, вкатывается колобком крошечный мальчик лет, кажется, девятнадцати (на самом деле, как потом выясняется, 22): «Поехали на Эльмаш к Бандиту на студию». На улице — реклама регионального банка: набранный крупными буквами слоган начинается со слов «Очкуешь, товарищ?». За углом — строгое краснокирпичное здание Свердловского колледжа хорового пения, на стене — небрежно замытые кровавые кляксы. Витя на ходу рифмует: «У нас знаешь как? Заедешь на Химмаш — свой «опель» отдашь, заедешь на Эльмаш — твой паспорт наш, зайдешь на Уралмаш — вообще все отдашь, ха-а-а!»
Витя непрост: параллельно с популярными в интернете прямолинейными рассказами про мусоров и «дудки» наворачивает сложные конструкции на совместном треке с Ноггано: «Ты запомнишь эту ночь, как Бетховена «Сонату лунную» или Москву, дядя, спаленную пожаром» — Лермонтова в русском рэпе цитируют нечасто. При этом Витя в отличие от Ноггано и Сявы не занимается сознательными стилизациями: «Я никогда не делал для кого-то — понравится не понравится… Я смотрю, люди хотят известности, на одной песне читают так, на другой так, не нашли свой flow. Мне это на х… не надо, меня и так прет». Flow — интересное слово, субстанция, которой лишены процентов девяносто отечественных рэперов. Вырастить это в себе невозможно, flow либо есть, либо нет — что бы там ни говорил Эминем в «8 миле». На вопрос про «баттлы» (рэперские фристайл-турниры) Витя впервые отвечает злобно: «Мне некому и нечего доказывать, я уже сделал в рэпе столько, сколько никто в Ебурге за всю жизнь не сделал».
Тем временем образ жесткого белого гетто начинает трещать по швам: Эльмаш с Химмашем ничем не отличаются от любого микрорайона за пределами московского Третьего кольца — проезжие милиционеры провожают Витю цепкими взглядами, но ровно так же они бы провожали его и на Тверской. «А тут у нас винтом ставятся», — машет рэпер в сторону пустой беседки. Мимо беседки по грязи пробирается мамаша с коляской.
Хозяин студии Бандит оказывается длинноволосым юношей гуманитарного вида; сама студия — пахнущей кошками комнатой в старой квартире: одеяло на стене в качестве звукоизоляции, синтезатор и микшер на колченогом столе. Витя прилипает к клавишам: «О! Заценили — тему из «Человек и закон» сыграл!… А это… Вот, щас… Как его, «Ералаш»?» На самом деле это музыка из заставки КВН. «А чо ты хотел — музыкальное образование по классу фортепиано!» Эта деталь — как последний элемент пазла; многое про Витю АК и про гоп-хоп в целом становится понятнее: для того чтобы звучало интересно и чтобы на концерты ломились толпы, нужен определенный уровень отстранения от материала.
Витя запускает расслабленный бит, садится на подлокотник кресла, закуривает и бормочет: «Скажи тему, щас зачитаю». Все мнутся. «Ну вообще любую тему, от фонаря». Кто-то говорит: «Давай как будто ты продавец из «Эльдорадо». Здесь с Вити как будто сдергивают покрывало: воздух вокруг сгущается, он безо всякого напряжения читает виртуозный фристайл про задолбавшие чайники, один хуже другого, про хамов-покупателей и болванов-продавцов; это не просто набор жизненных наблюдений — там внятная драматургия, кульминация и финал, на котором все, включая далекого от таких развлечений фотографа, кивают головами и кричат: «Ви-тя! Ви-тя! Давай еще тему!» Через полчаса Бандит прерывает диско-инферно: «Давайте заканчивать, сейчас родители придут». Витя ставит свой недавний трек: «Я вырос на журнале «Веселые картинки», вам не понять меня, гламурные кретинки». Из-под стола выходит привычный, видимо, к такому положению дел рыжий кот и недовольно осматривает собравшихся. «Давай е…шь, Максим, чтоб они все там ох…ели», — ревут колонки.
В ютьюбовских роликах видно, что у Вити на спине татуировка в виде автомата Калашникова. Узнав, что такая же была у Тупака Шакура, Витя сильно удивляется: «Правда?! Так-то я рэп почти не слушаю, из нашего кое-что и Cypress Hill, и все».